Знаешь, что самое удивительное в человеческой психологии? То, что наши нынешние страхи, романы, ссоры и даже способность доверять — все это родом из самого нежного возраста. Да, речь о детстве. Именно тогда, в объятиях мамы (или без них), закладывается фундамент нашей взрослой жизни. Не веришь? Тогда давай разберемся, как три-четыре года жизни определяют следующие 70 лет — и что делать, если вдруг “груз” прошлого оказался неподъемным.
Кто виноват? Джон Боулби и Мэри Эйнсворт — первооткрыватели “эмоционального ДНК”
В середине XX века английский психиатр Джон Боулби осмелился заявить: “Все дело не в том, что мы едим в детстве, а в том, кого мы обнимаем“. Боулби ввел понятие теории привязанности, доказав, что малыш, чувствуя надежность (или ненадежность) мамы, создает внутреннюю карту мира: “Мир безопасен” или “Мир — опасное место, а люди — непредсказуемы”.
Его коллега, Мэри Эйнсворт, пошла дальше. Она создала легендарный “Тест незнакомой ситуации”:
- Мама с годовалым малышом заходит в комнату с игрушками.
- Через пару минут входит незнакомка.
- Мама уходит, оставляя ребенка с чужаком.
- Мама возвращается — и тут начинается самое интересное.
Наблюдая за реакциями детей, Эйнсворт выделила три базовых типа привязанности (потом добавился и четвертый, но об этом позже). И, внимание, именно они “программируют” наше поведение во взрослом возрасте:
1. Безопасная привязанность (50-60% детей)
Малыш расстраивается, когда мама уходит, но сразу успокаивается при ее возвращении. Он как бы говорит: “Да, я скучал, но теперь всё ок, мир налаживается”.
Во взрослом возрасте: такие люди легко дружат, строят отношения, умеют просить и оказывать поддержку. Они не боятся близости, не устраивают истерик на ровном месте и не воспринимают партнера как “запасной аэродром”. С ними спокойно, как с лучшим другом с детства.
2. Тревожно-амбивалентная привязанность (15-20% детей)
Малыш злится и не успокаивается, когда мама возвращается. Он словно кричит: “Ты ушла! Я в ужасе! Но и теперь не смей обнимать меня, а то вдруг уйдешь снова” .
Во взрослом возрасте: это люди с буреустами в отношениях. Они “прилипают” к партнеру, требуют постоянного подтверждения любви (десять раз на дню: “Ты точно меня любишь? А завтра не бросишь? А через 40 лет?..”), устраивают скандалы на пустом месте и боятся быть брошенными. Знакомо?
3. Избегающая (отвергающая) привязанность (20-25% детей)
Малыш вообще никак не реагирует на уход и возвращение мамы. “Мне все равно. Игрушки интереснее” .
Во взрослом возрасте: такие люди стены вместо отношений строят. Они боятся близости, избегают разговоров о чувствах (“Не накручивай, все ок, не надо об этом говорить”), выглядят “непробиваемыми” и часто одиноки. Хотя внутри у них целый склад невыплаканных слез.
4. Дезорганизованная привязанность (5-10% детей, но это бич XXI века)
Это самый сложный тип, открытый позже.
Малыш вообще не понимает, что делать: то тянется к маме, то отползает в ужасе. Причина — травма (жестокое обращение, постоянные угрозы “Не будешь слушаться — уйду”).
Во взрослом возрасте: это люди с глубокими эмоциональными шрамами. Они либо впадают в ступор в стрессовых ситуациях, либо “рассыпаются” на противоречивые реакции (то истерика, то холод). Отношения для них — минное поле, где каждый шаг грозит взрывом.
Как мама (или ее отсутствие) “программирует” судьбу
Разберем на житейских примерах, как эти детские модели “стреляют” во взрослой жизни.
Случай “Тревожной Насти”
В детстве мама Насти часто говорила: “Вот заболею — и некому будет за тобой ухаживать” . Итог: в 28 лет Настя каждые 3 часа пишет своему парню: “Я так боюсь, что ты меня бросишь!” . Знакомо? Это гиперконтроль из детства — попытка заранее предотвратить “уход мамы-мира”.
История “Холодного Алексея”
Алексею в детстве было сказано: “Не реви, ты мужчина” . Итог: в 35 лет Алексей не помнит, когда в последний раз обнимал свою жену . Он считает, что любовь — это “жить под одной крышей и не ссориться” . На деле это “броня” из детства, когда показать эмоции = быть слабым.
Трагедия “Непредсказуемой Лены”
Лене в детстве мама то ласково шептала “Я люблю тебя” , то срывалась с криком “Ты меня в гроб загонишь!” . Сегодня Лена либо “зависает” в отношениях (не знает, хочет ли она этого человека), либо меняет партнеров каждый год — ища ту единственную “стабильную маму”, которой никогда не было.
Хорошая новость: привязанность можно “переписать”
Самое ценное в теории привязанности — это не приговор. “У меня тревожный тип, значит, я навсегда несчастный?” — нет. Наш мозг пластичен, а значит:
- Осознать свой тип — уже половина дела. Пройти тесты (их полно онлайн) или поговорить с психологом.
- Найти “здорового” партнера — с безопасной привязанностью. Они как тренажеры для “переобучения”.
- Учиться эмоциональному интеллекту — понимать, называть и выражать чувства (да, мужчины, вам тоже можно!).
- Проработать травмы с терапевтом. EMDR, схема-терапия, групповая работа — методики есть.
Вывод: наше детство не диктует судьбу, но пишет сценарий
Все эти “Не бросай меня!” , “Не подходи ко мне!” или “Я сам справлюсь” — отголоски давно забытых обид. Но у вас всегда есть режиссерская графа “Переснято!” .
Поняв корни своих страхов/привычек/заморочек, вы не переделаете прошлое, но перепишете будущее. И тогда:
- Тревожные научатся доверять.
- Избегающие — чувствовать.
- Дезорганизованные — понимать, что “любить ≠ опасно” .
Ведь привязанность — это не про маму. Это про вас — и о том, какую жизнь вы разрешите себе прожить.
P.S. Задайте себе честный вопрос: “Что мой внутренний ребенок кричит каждый раз, когда мне страшно/одиноко/нужна поддержка?” . Ответ — уже первый шаг к счастливой взрослости.
